Сахих аль-Бухари صحيح البخاري

5191 — Сообщается, что ‘Абдуллах ибн ‘Аббас, да будет доволен Аллах им и его отцом, сказал: «Я очень хотел спросить ‘Умара ибн аль-Хаттаба о тех двух жёнах Пророка ﷺ, которым Всевышний Аллах сказал (в Коране): “Если вы обе раскаетесь перед Аллахом, то ведь ваши сердца уже уклонились в сторону” (сура “ат-Тахрим”, аят 4). Я совершил хадж вместе с ним, и (на обратном пути) он отошёл в сторону, и я отошёл вместе с ним, взяв с собой бурдюк (с водой). Справив нужду, он вернулся, я полил ему на руки (воду) из бурдюка, и он совершил омовение. Я сказал: “О повелитель правоверных, кто были теми двумя жёнами Пророка ﷺ, которым Всевышний Аллах сказал: “Если вы обе раскаетесь перед Аллахом, то ведь ваши сердца уже уклонились в сторону”?” Он ответил: “Удивляюсь тебе, о Ибн ‘Аббас! Это ‘Аиша и Хафса”. Затем он (‘Умар) начал свой рассказ, сказав: “(Одно время) мы с моим соседом из числа ансаров, который принадлежал к (роду) бану умайа ибн зейд, жившим в верхней части Медины, по очереди спускались к Пророку ﷺ, сменяя друг друга через день. Когда была моя очередь, я приносил ему вести обо всём, что произошло за день, обо всех приказах и прочих событиях. Когда наступала его очередь, он делал то же самое. Мы, курайшиты, обычно имели власть над женщинами, но когда мы прибыли к ансарам, то обнаружили, что их женщины имеют над ними власть, и наши женщины стали перенимать поведение женщин ансаров. Так однажды я прикрикнул на свою жену, а она начала пререкаться со мной. Мне не понравилось это, но она сказала: “Почему тебе не нравится то, что я пререкаюсь с тобой? Клянусь Аллахом, жёны Пророка ﷺ тоже пререкаются с ним, а некоторые из них не разговаривают с ним с утра до вечера”. Меня испугали её слова, и я сказал: “Ту, которая поступает так, ожидает великое разочарование!” Затем я оделся, зашёл к Хафсе и сказал: “О Хафса, кто-то из вас гневит Посланника Аллаха ﷺ с утра до вечера?” Она ответила: “Да”. Я сказал: “Ты потерпела неудачу и убыток! Разве ты не боишься, что Аллах разгневается на тебя из-за того, что ты вызвала гнев Его посланника ﷺ, и тогда ты погибнешь!? Не проси много у Посланника Аллаха ﷺ, не перечь ему ни в чём, не избегай его, и если тебе что-нибудь хочется, то попроси об этом меня. И пусть тебя не обольщает твоя соседка, ведь она красивее тебя и более любима Посланнику Аллаху ﷺ, чем ты”, — имея в виду ‘Аишу. В те дни мы часто поговаривали о том, что племя гассан готовится, чтобы напасть на нас. Однажды мой сосед, как обычно отправился к Пророку ﷺ. Вернувшись вечером, он громко постучал в мою дверь и спросил: “Он дома?” Я испугался и вышел к нему, а он воскликнул: “Случилось нечто важное!” Я спросил: “Что это? Племя гассан прибыло?” Он ответил: “Нет, серьёзнее этого, Посланник Аллаха ﷺ развёл своих жён”. Я сказал: “Потерпела Хафса неудачу и убыток. Я предполагал, что это произойдёт”. Я оделся и совершил утреннюю молитву вместе с Пророком ﷺ. После этого он вошёл в свою приподнятую (от земли) комнату (машруба) и уединился в ней. Войдя к Хафсе, я увидел, что она плачет, и спросил её: “Почему ты плачешь? Разве я тебя не предупреждал? Посланник Аллаха ﷺ дал вам (всем) развод?” Она ответила: “Я не знаю, вон он в своей комнате”. Затем я вышел и, подойдя к минбару, увидел вокруг него группу людей, и некоторые из них плакали. Я немного посидел с ними, затем меня одолело то, что меня терзало, и я отправился в комнату, которой находился Пророк ﷺ. Я сказал его чернокожему слуге: “Спроси, можно ли ‘Умару войти?” Он зашёл, поговорил с Пророком ﷺ, затем вышел и сказал: “Я сказал ему о тебе, но он ничего не ответил”. Я ушёл, сел с группой людей, которые сидели у минбара. Затем меня снова одолело то, что меня терзало, я пришёл, но ответил то же самое. Я снова сел с группой людей, которые сидели у минбара, меня снова одолело то, что меня терзало, я пришёл к слуге и сказал: “Спроси, можно ли ‘Умару войти?” И он ответил то же самое, и когда я уже развернулся, чтобы уйти, слуга позвал меня, сказав: “Посланник Аллаха ﷺ разрешил тебе войти”. Зайдя я обнаружил его лежащим на циновке, на которой ничего не было постелено. Циновка оставила следы на его теле, и он лежал, облокотившись на кожаную подушку, набитую пальмовыми волокнами. Я поприветствовал его и, стоя, спросил: “Развёл ли ты своих жён?” Он поднял на меня взор и ответил: “Нет”. Я сказал: “Превелик Аллах!” Тогда я, всё ещё стоя, сказал, пытаясь поднять ему настроение: “О Посланник Аллаха, вспомни, мы, курайшиты, обычно имели власть над женщинами, но, когда мы прибыли к людям, женщины которых имеют власть над ними…”. И рассказал свою историю. Пророк ﷺ улыбнулся. Затем я сказал: “Если бы ты только видел, как я зашёл к Хафсе и сказал: “Пусть тебя не обольщает твоя соседка, ведь она красивее тебя и более любима Пророку ﷺ, чем ты (имея в виду ‘Аишу)”. Он снова улыбнулся. Увидев, что он улыбается, я сел и окинул взглядом его дом, и клянусь Аллахом, я не увидел ничего, что могло бы остановить на себе взор, кроме трёх недублёных шкур. Я сказал: “О Посланник Аллаха, попроси у Аллаха, чтобы Он увеличил богатства твоей общины! Ведь персы и римляне обладают богатствами, и им был дан этот мир, хотя они не поклоняются Аллаху!” Он лежал, облокотившись, (но услышав мои слова, сел) и сказал: “Неужели ты сомневаешься, о Ибн аль-Хаттаб?! Этим людям блага были даны в этом мире”. Я сказал: “О Посланник Аллаха, попроси для меня прощения!” Пророк ﷺ уединился из-за того разговора, который Хафса передала ‘Аише, и он был настолько разгневан на них, что сказал: “Я не буду заходить к ним в течение месяца!”, — и Аллах упрекнул его за это. Когда же прошло двадцать девять дней, он первым делом зашёл к ‘Аише. ‘Аиша сказала ему: “О Посланник Аллаха, ты поклялся, что не войдёшь к нам в течение месяца, а сегодня двадцать девятый день, я считала эти дни”. Пророк ﷺ сказал: “Этот месяц состоит из двадцати девяти дней”. И тот месяц действительно продолжался двадцать девять дней. ‘Аиша сказала: “Затем Всевышний Аллах ниспослал аят о предоставлении выбора, и я была первая из его жён, с кого он начал, и я выбрала его”. Затем он предложил сделать выбор остальным жёнам, и все они сказали то же, что и ‘Аиша».